Жизнь удалась

Драматические опыты в трех диалогах

Алексей Вдовин

Диалог третий


Действующие лица:
Владимир - 32 лет
Маша Годо - ди-джей FM-радио, голос

Большой гараж. Стеллажи с коробками, инструментами и прочим автомобильным хламом. Топчан, железная печка, кресло-качалка. Легковой автомобиль, накрыт чехлом. Ворота открыты. Работает радио - магнитола стоит возле кресла.


Маша. Добрый вечер всем. С вами снова я, Маша Годо в программе "Золотой звук восьмидесятых". Ближайшие полчаса вас ждет много хорошей музыки, а я, напоминаю, жду ваших звонков на пейджер 713, абонент "Маша" - оставьте свой номер телефона, и, может быть, именно с вами мы будем говорить в прямом эфире в конце программы, а пока вы собираетесь с духом - на нашей волне John Fogerty с песней "Blueboy". Оставайтесь с нами.


Музыка. Шум отъезжающего автомобиля. В воротах появляется Владимир. Он в мокром дождевике, кричит вслед отъехавшей машине.

Владимир. Ну, конечно! Конечно, я все передам. Тащи свои письма, бандероли, посылки. Две банки грибов, Три бутылки водки. Все тащи, привози контейнерами и выгружай! Какие проблемы! Мне не трудно - я ведь налегке. Само собой. Мазер факер! То есть - доннерветер. (Убавляет громкость.) Письма он пишет, писатель! Откуда мне знать, что у тебя там лежит, а? Может, килограмм травы для немецких товарищей! И на таможне меня - хлоп! - и прижучат. И не видать мне солнечного Штутгарта, как своих ушей. Не видать мне цветущей Европы. Хрен тебе милый друг, вместо редьки! (Располагается в кресле-качалке, бросает дождевик на пол, из-под ног достает початую бутылку хорошего импортного виски.) Так. Все. Пора делать ноги. Последнее прости. (к полкам) Глубокоуважаемый шкаф! (к машине) Милая моя жучка! Простите меня, ублюдка этакого. Уезжаю я от вас. И не увижу больше (пьет) Нет, серьезно, что за беда! Не берет меня эта ваша гадость. Вот что значит - нет компании. Все ведь за рулем, всех жена дома ждет. И куда все это теперь девать? О'кей! Завтра... Приезжаю я завтра в аэропорт, захожу в буфет и говорю веско - Майн Готт, любезный, всем по сто пятьдесят! А потом делаю ручкой - и все. Прощай, преданный народ. Аувфидерзейн, соотечественники! А сам пить не буду. Ни-ни. И не предлагайте. Меня жена дома ждет. Да, дорогие мои сограждане. Это вы по командировкам и шопингам, а меня вот ждут. Серьезно. Дом в пригороде, красный "Ауди", красавица жена, сыну три года. Все в порядке. Мне ничего не надо от вас, соотечественники. Слушайте своего Александрова. У нас будут другие песни. Дойче, дойче, юбер аллес! И вообще, уступите мне место у окна. Мне интересно, что я почувствую, когда мы будем пролетать над государственной границей. Вы знаете, мадам, тема эмиграции всегда волновала русских литераторов. Нет, я не литератор, я - архитектор. Иногда. Вообще-то я таксист. По будним дням. Вот на этом самом драндулете я пять лет возил людей. Не верите? А кому в этой стране нужен архитектор с высшим образованием? Коттеджи новой публике строить - увольте. Так что две профессии у меня уже есть. (пьет) И супруга у меня - парикмахер. Видите, как я зарос? Это потому, что я стригусь только у своей жены, мадам. Последний раз ножницы касались этой головы ровно год назад. Год назад она постригла меня перед отъездом. С той поры - ни-ни. Мне нельзя ходить к другим парикмахерам. Ни за что. Она у меня страшно ревнивая. Не простит. Умру под забором.

Маша. Это был Jonh Fogerty, золотой звук восьмидесятых, с вами по-прежнему Маша Годо. Следующим в нашей программе - Билли Джоэл, неожиданно потерявший голос перед концертами в Москве в самый разгар перестройки. Первая реальная звезда из далекой Америки, посетившая нашу страну еще при жизни. Мы воспользуемся его хитовой дорожкой с альбома восемьдесят шестого года, где он спел дуэтом с монстром блюза - Реем Чарльзом. "Я подражал Рею, а Рей подражал мне", - любил вспоминать малыш Билли. "Baby grand" - большая малышка, так, оказывается, за океаном называют рояль. Звоните на наш пейджер 713, абонент "Маша" и, может быть, мы встретимся в конце программы.


Музыка.


Владимир. Встретимся, Маша, конечно встретимся. (достает из кармана брюк трубку мобильного телефона, набирает номер) Вот тебя мне только не хватало... Примите сообщение. Абонент "Маша". Номер... (вспоминает) Секунду. (Достает из того же кармана бумажник, вываливает содержимое на колени - судорожно ищет нужную бумажку.) Сейчас, сейчас. Ну, найти дайте. Забыл. (находит) Вот - 255-455-17. Спасибо. (Прячет телефон в карман, складывает все обратно.) Забыл. А с какой стати я его должен помнить? (Держит в руке билет - красивый, цветной.) Вот, я уже год назад там должен был ходить на своих двоих, Маша. Я год здесь торчал непонятно зачем. А время уходит. (Пауза.) Машенька, я тебе все расскажу, как на духу. Никому не говорил. С кем тут разговаривать. Пауза. Владимир встает, подходит к машине, идет к воротам. Итак, пару лет назад обнаружилось, что мой старик, как потомственный репрессированный военнопленный имеет право на какие-то льготы. Там, разумеется, не у нас. Здесь ему всех льгот - бесплатная каша на 9 мая. Он сдуру ляпнул об этом дома. У жены - легкий обморок. Она тут же уговаривает старика подать документы. Он упирается. Она настаивает. Короче, год мы ждем ответа. Жена учит немецкий. С сыном разговаривает на двух языках. Вся квартира обклеена иностранными словами, живешь, как в словаре. Наконец, приходит ответ - оказывается старика там ждут - не дождутся. Со всем выводком. Сестра моя младшая, упертая патриотка, уезжает от греха подальше. Оформляем визы, продаем квартиру, все, как во сне. Хватило ума гараж не трогать. (Пауза. Пьет.) Все, летим через два дня, билеты в кармане. И что ты думаешь? Я сломал ногу! Я пер этот долбанный "Стинол" на пятый этаж без лифта. Супруга умудрилась продать с доставкой. Короче - ни денег, ни "Стинола", ни ноги. Визы горят, билеты горят, отец в истерике. (Пауза.) Ну и что? Купили мне вот эту трубку и поехали без меня. Мы будем звонить, типа того. И стоял я у окна в травматологии, смотрел на часы, когда самолет, махал рукой неизвестно кому. В палате лежали два пенсионера, они ходили под себя через каждый час, я скакал на этих костылях по больнице и искал кого-нибудь, чтобы убрали за ними. А мои летели прямым рейсом Москва-Франкфурт, оформляли гражданство, покупали дом, машину... Костыли и мобильник - вот, Маша, с чем я остался. Ну, правда, были еще гараж, машина и немного денег на бензин. Месяца на два. Подлечись и приезжай - так мне сказали. И стали названивать через каждый день. Причем - ночью. С автомата. Оказывается, так дешевле. А мне звонить было совершенно некуда. Нет, первое время я еще что-то мог придумать. Я, например, узнавал точное время. Или прогноз погоды. А потом просто закинул трубку в бардачок... Маша, она так пиликает мерзко - трень-брень! (Пауза.) Я вез одного из Домодедово. Хорошая такая трасса, особенно под вечер - березки, фиолетовый закат. Там этого не будет, я знаю. (Пауза.) Мы чешем по третьей полосе, а он решает, куда ему ехать - то ли в офис на Садовом, то ли домой, в Измайлово. А сам пьян в уматину. И пока мы доехали до кольцевой - сожрал еще бутылку. Тут у меня в бардачке и зазвонило...

Маша. И мне когда-то было пять годиков, и меня учили играть на рояле. Как видите, ничего хорошего из этого не вышло. Правда, новому поколению повезло еще меньше, клавишам пианино они предпочитают клавиши компьютера, ныряют в сеть и немногие могут вытащить их обратно без посторонней помощи. А Фредди Мерькюри еще в 85-м году спел об этом. "Invisible man" - "Человек-невидимка". Предупреждение беспечным потомкам.


Музыка.


Владимир (некоторое время слушает, даже пританцовывает). Маша, где ты была раньше, пока у меня магнитолу не сперли? За месяц - три штуки вытащили, с мясом. Я же не мог каждую неделю новую покупать! (Пауза.) Так вот - летели мы с этим типом по третьей полосе из Домодедово, и тут у меня в бардачке зазвонило. И у мужика, оказывается, тоже была трубка. Он ее достал, тык-мык, на кнопки давит - бесполезно. Он ее - хрясь об колено! - и в окно. Опять звонок. Тут только я допер. Скорость сбросил, во второй ряд. Жена. Как нога, то-се. Слышимость идеальная. Такая тоска меня взяла, Маша! Куда я поеду, зачем? На кой хрен все это надо? Вот она - Москва, десять километров осталось. А где это ваш Штутгард долбанный? (Пауза.) Вот - отца поздравлял два месяца назад. Он меня опять звал, они меня все звали, я от них одно и то же слышу все время - когда, когда... Я не знаю - когда. Но могу же я вечно гнать про все эти осмотры, процедуры и все такое. Я им еще тогда говорил - зачем вот так, сразу, как будто конец света завтра. Ну, в гости, ну, в отпуск. Куда там! Сыну репетиторов сразу. Она вбила себе в голову, что он должен учиться в нормальной школе. Я с ним разговаривать не могу нормально, он уже слова стал забывать, простые слова - погода, машина, дождик. Да, дождик! (Пауза.) Маша, ты бывала в Германии? Вообще в Европе? Ну, что им далась эта Европа, объясни мне. Вот, это мужик, который со мной ехал тогда, Валера, тоже говорил - все, Европа не катит, не модно, вчерашний день. Он на Черное море ездит, оказывается, каждый год. Как раньше. Хорошо раньше было, а, Маша? Хотя ты ведь ни черта не помнишь. Вы же сейчас ничего не держите в голове, кроме курса доллара, да? (Пауза.) Этот тогда тоже бутылку свою добил и все мне про себя пытался рассказывать - как хипповал по молодости, как до белочки допился, про дела свои, про жену-лесбиянку. Я ему говорю - слушай, а ты-то чего не уехал. А за границей, говорит, точно сопьюсь. И лыка не вяжет при этом. Я его тогда прямо до квартиры донес. Он все страдал - ах, никто не ждет, домработницу надо завести помоложе. Тоже ведь из этих, новых. А жалко. Я к нему заглядывал потом пару раз. Так никого и не завел, судя по всему. Сопьется без всякой Европы. (Пауза.) Вроде все есть у мужика. С какого горя пить? Что-то сгорело у него, сарай какой-то или склад. Или сам поджег по пьяни - я не понял. На "Смирнов" хватает - чего еще надо, спрашивается? (Пауза.) Машенька, через что мы здесь прошли в этом вонючем городе, ты себе не представляешь! Сколько нас унижали, Маша, мордой тыкали. Вот у меня сосед - гараж справа, "Форд" 97-го года. Он целыми днями что-то суетится, шастает туда-сюда, тюки, коробки, какие-то узкоглазые кругом. И он мне доказывает, что я сам во всем виноват, потому что не хочу работать. Да у меня третий спидометр на этом деле пошел! Я столько народу перевез, сколько он бананов в жизни не продаст! А этот, напротив, писатель, восьмерка, зубило помятое, семь кошек! Сядет и сидит. Слушает, слушает. Память еще хорошая. Ему это интересно!

Маша. Это была группа "Queen", дорожка с альбома "Miracle". С вами Маша Годо. Пока Фредди пел про опасность высоких технологий, Гордон Самнер спал, и снился ему сон про голубых черепашек, вытоптавших его чудный садик. Проснулся он и решил назвать себя Стингом, уйти из "Police" и писать исключительно сольники. Черепашки принесли Стингу успех и кучу денег, а нам сегодня - композицию с первого альбома 85-го года "Love is the seventh wave", любовь - это седьмая волна. Оставайтесь с нами.


Музыка.


Владимир. Я не знаю, куда все это ушло. Я тоже слушал эти песни, Маша. И в школе танцевал, на дискотеке. И все ведь получалось. (Садится в кресло.) Цели не видишь, но кажется, что она есть. И что потом? Отец - инвалид, сын - немец, жена - парикмахер. А я тогда кто? Я уже не смогу с чистого листа, я уже много, слишком много запомнил. (Пауза.) И все-таки я уеду. Завтра. Поеду в аэропорт на машине, я ее на стоянке оставлю, просто оставлю, как коня в том фильме. (Пауза.) Может, опять ногу сломать, а? Или притвориться, что меня убили? Все - меня выбросили из окна, забрали марки, забрали доллары, ключи от машины. Как этого, клиента моего распотрошили. Маша, у меня на глазах буквально. А хороший был парень, платил не глядя. Вез я его один раз, и он говорит - давай уедем отсюда, махнем, говорит, в Сибирь, в тайгу. Машина твоя, харчи мои. Бабок, говорит, полный примус. (Пауза.) Вот ему мозги по стенке и размазали. Выходил из подъезда - а его из машины, душман один, из автомата - вдоль и поперек. И старушенцию случайную вместе с ним, за компанию. (Пауза.) За упокой! (пьет) Какое дерьмо! Приучаю себя, приучаю, Маша, любить это заграничное дерьмо. (Пауза.) Мы с ним в Питер пару раз летали. В командировку. У него это называлось - командировка. Сегодня - тоже собирались, недалеко, правда. А так - ничего был, по жизни. Только дерганный какой-то. А кто сейчас не дерганный? Я не дерганный? Только ты молодец, Маша, ты одна в этом бардаке сохраняешь полное спокойствие. (Пауза.) Мне жена звонила неделю назад. Все ли готово? - Все готово. - Билеты? - Купил билеты. - Паспорт? - В порядке паспорт. - Отец ждет. Скучает отец... Он скучает! А мне-то здесь как весело! Хоть бы ты, Маша, позвонила, что ли.

Маша. Стинг только что спел для нас, а с вами по-прежнему Маша Годо в программе "Золотой звук 80-х". Еще одна песня с берегов туманного Альбиона. Недавно воссоединившийся дуэт "Юритмикс" и хит 87-го года "Sweet dreams". Сладкие мечты. Не покидайте нас.


Музыка.


Владимир. Тебе легко говорить! А для меня это все-таки мучительный выбор, типа того. Судьба решается, можно сказать, в эти секунды. Вот - допью и пойму, что к чему. (пьет) Ну почему все так происходит - в последний момент. Вот Маринка, сестренка моя правильно сделала. Сразу отрезала - и год мы ее не видели, не слышали. Один я сижу: поеду - не поеду. Встает, подходит к машине, откидывает чехол, с заднего сиденья достает сумку - сумку Михаила из первого эпизода - возвращается, ставит перед собой, открывает. И что же мне тогда в машине не сиделось, а? И к Валерке-то не зайти, он же там через три дома, в восемнадцатом, опять на море уехал как раз. Тридцать два года, всю жизнь собираешь по крохам, как куркуль последний, а тут - на тебе, перед самым отъездом! Привалило счастье, называется. Десять минут, Маша! Минута! Полминуты! Он же мне сказал - подъезжаешь, ждешь за углом. Нет, все торопился куда-то. Хотя... Дождись я лифта - лежал бы с ними рядом, точно. Как в кино, Маша. Я - по лестнице - вверх, смотрю через пролет - он, из лифта выходит. Я вниз. И тут начинается. Я даже не сразу понял. Как на стройке грохот. А потом - тишина. Полная - уши заложило. (Пауза.) И сумку-то взял машинально, веришь? Чтобы в крови не испачкалась. Смешно, да? И стою, как дурак. Этот, мой, лежит с бабушкой в обнимку, душман из джипа вывалился, тоже готовый. И - ни души. Ну, я и рванул. Машина-то за углом. И все, деньги не пахнут. (Пауза.) Ну что, Маша, посоветуй, что делать? Воссоединиться с семьей, вывезти сколько дадут или рвануть к сестричке в Самару, начать новую жизнь? Поезд ведь через час, скорый, сутки - и там. Все, исчезну, заберу ее из поликлиники, купим домик на Волге, яхту, красный "Ауди". Будем прожигать жизнь. А потом можно будет и к моим съездить, через полгодика. Не нужен нам берег турецкий! И пусть она сидит там, в своей Германии долбанной и стрижет всех под полубокс! (Пауза.) Ну, что? Решено? Заливаем полный бак?


Телефонный звонок.


Да... Что?.. Да, все правильно. Радио? Я не знаю... Нет, просто позвонил... Буду, конечно буду. В прямом эфире, да я понял, прямо сейчас. Песню? Я не знаю даже... Да что угодно. Хорошо, понял - говорю в трубку, слушаю по радио. (Прибавляет громкость.) Так. Маша. Маша. Прямой эфир. Понятно. Собрались, собрались.


Музыка плавно сходит на нет.


Маша. "Sweet dreams", сладкие мечты одного из наших радиослушателей мы исполним в прямом эфире. Алло, здравствуйте!

Владимир (голос усиливается динамиком). Добрый день...

Маша. Добрый вечер, точнее. Как вас зовут?

Владимир. Владимир.

Маша. Володя, рада вас слышать. Как настроение? Что-то голос у вас какой-то грустный. Все в порядке?

Владимир. А? Да, конечно. В полном порядке. Маша...

Маша. Ага, я знаю - вы, наверное, вспомнили концерт "Юритмикс" на Уэмбли в 89-м году, всплакнули ностальгически... Что вы делали в 89-м году, Володя?

Владимир. В 89-м? Не помню уже... В 89-м... Сын у меня родился в 89-м!

Маша. Прекрасно! Значит ему сейчас уже 11 лет. Что он слушает у вас?

Владимир. Слушает?.. Не знаю даже.

Маша. А давайте ему поставим что-нибудь наше, Володя. Что вы слушали в то время? А? Вспоминайте.

Владимир. Маша, я не знаю... Правда... Я уезжаю завтра, Маша...

Маша. Отлично! У меня есть для вас прекрасное музыкальное напутствие! Володя, в добрый час, счастливого пути! "Золотой звук 80-х" и я, Маша Годо, расстаемся с вами на неделю. Не забывайте нас. В дорогу! Go west! - конечно, это "Pet Shop Boys", дорожка с альбома 89-го года. Пока! Пишите письма!


Звучит "Go west" - первые такты, гимн Александрова, хор, электроника, ритм.


Владимир. Маша?.. Алло! И все, что ли?! Маша! Поговорили? И что?! Это все, что ты мне можешь сказать? После того, что я тут тебе... (колотит трубкой об полки, швыряет ее на пол) Чего ради, спрашивается, я тут колбасился? Что мне делать-то, Маша?! Что делать теперь?!

Владимир долго молчит. Музыка нарастает.
Легкий, прозрачный, нежный голос солиста.


Надо идти. Ну что, пошли? Пошли?!

Не двигается.


ЗАНАВЕС.





Внимание! Все права на опубликованные на сайте произведения принадлежат их авторам. Для получения официального разрешения на тиражирование или постановку пьес обращайтесь к авторам, к их агентам или пишите по адресу newdrama@theatre.ru
 
 Ассоциация «Новая пьеса», © 2001—2002, newdrama@theatre.ru