Оговоримся сразу, чтобы не пугать одних и не разочаровывать других: нетрадиционность имеется в виду не только сексуальная, хотя и без этого нынче никак. Даже с нее и начнем, чтоб не томить интересующихся. «Актер и музыкант Олег Ягодин изнасилует Николая Ротова на сцене», — обещает анонс на сайте информагентства. «Заключенные делают своего сокамерника „петухом“, после чего убивают», — выдает секреты грядущего театрального действа популярная газета. И вот в один прекрасный вечер ошалевшие прохожие, гуляющие возле здания театра «Театрон», слышат, как из окон очага культуры несется матерная брань — с премьерой вас!

Камерная сцена

Действие спектакля «Клаустрофобия», поставленного знаменитым екатеринбургским драматургом Николаем Колядой по пьесе хабаровского автора Константина Костенко, происходит в тюремной камере. Сюжетная канва изложена в газетной цитате исчерпывающе. В оформлении сцены задействованы настоящие окна театрального здания, забранные решетками, а поскольку в Екатеринбурге почти нет помещений на первых этажах без решеток, то действие обретает дополнительный смысл: тюрьма, выходит, у нас повсеместно. В эти театральные окна, выходящие на одну из тихих центральных улиц города, герои-зэки и выплескивают свои эмоции, не умещающиеся на камерной (опять же!) сцене. Помимо собственно кульминации — изнасилования и убийства — любители искусств могут воочию увидеть, как проводится «шмон», как надзиратели избивают заключенных дубинками, а также насладиться органичной игрой живой крысы, находящейся в заключении у заключенных. Крысу, обрадуем защитников животных, не убивают и даже не насилуют.

О чем спектакль? Как всегда у Коляды, его учеников и соавторов — о любви, о ненависти и одиночестве, о детских мечтах, которым не дано осуществиться. От себя добавлю: до сих пор не понимаю, зачем для этого макать зрителей лицом в грязь? Ведь есть риск потом так и не увидеть звезды. Но спектакль обещает стать популярным, как и все, что делает Николай Коляда, — его не глядя, еще до премьеры, пригласили в Польшу на фестиваль современной драматургии в ноябре.

Поэты на интиме

Спектакль театра «Волхонка» со столь же жизнеутверждающим названием «Праздник мертвых поэтов» по-своему не менее интересен. Его поставил израильский режиссер Ян Баренбойм по пьесе украинского драматурга Неды Неждана. Действие происходит в конце 40-х годов прошлого века в клубе, где собрались поболтать Анна Ахматова, Николай Гумилев, Марина Цветаева, Осип Мандельштам и Борис Пастернак. Не беда, что из них на тот момент живы были всего двое — души поэтов, по мнению авторов, пересекаются в других, параллельных, пространствах. Однако, пересекшись, говорят не только о вечном, но и о суетном. Согласно текстам, вложенным в уста Мандельштама, публику больше интересуют не стихи, а «наши тайны, слабости, интимные стороны и, главное, наши пороки. Нетрадиционная сексуальная ориентация, например». Интересно, что Цветаева при этом молчит, а Ахматова, ни в чем таком современниками не замеченная, начинает возмущаться… Впрочем, пусть в этих подробностях копаются литературоведы.

Театр-на-амвоне

А мы поспешим в театр, который удивил всех уже самим фактом своего рождения. Дело в том, что родителей ему заменила… церковь, всегда прохладно относившаяся к такому бесовскому занятию, как лицедейство. А тут театр открылся не где-нибудь, а в главном храме города, достопримечательности всероссийского значения — в Храме-на-крови. Видимо, церковь решила пересмотреть устаревшие взгляды и, отойдя от формальностей, принять полноценное участие в борьбе идей. В процессе этой борьбы выясняются вещи интересные: так, в одной из телепередач настоятель московских храмов святого Митрофана Воронежского и Благовещения Пресвятой Богородицы в Петровском парке протоиерей Дмитрий Смирнов заявил, что «основоположником русского театра является Димитрий Ростовский, великий святитель Церкви и составитель многотомного сборника житий святых», который писал пьесы для театральных постановок. Получается, театр в храме — не поиски новых форм, а возвращение к истокам?

Первая премьера нового театра — спектакль «Чаша скорби. Чаша милосердия» о последних днях царской семьи в Екатеринбурге. Кстати, и храм, при котором работает отныне театр, построен на месте расстрела семьи последнего русского царя. Теперь на этом месте актеры будут играть тех людей. Значит, не грех это, раз церковь одобряет…

Когда играют врачи

Уместно вспомнить Станиславского: «Театр — храм, актер — жрец; священнодействуй или убирайся вон!» Именно так — как к своей миссии относятся к театру жители города Нижняя Салда. Врачи и учителя, они много лет ставят спектакли в своем народном театре, естественно, не получая ни копейки ни на спектакли, ни за спектакли. Театр уникальный. Ему нынче исполнилось 125 лет, и первым его руководителем был писатель Мамин-Сибиряк. В труппе уже нет молодежи, но те, кто остался, верны любимому делу и намерены осуществить новую постановку до конца сезона.

У всякого свой храм и своя к нему дорога.