Москву на фестивале представляли только два продвинутых коллектива: Центр драматургии и режиссуры п\р А. Казанцева и М. Рощина и «Театр DOC», а Петербург — крошечный театр «Особняк» и собственно Театр Ленсовета. Зато провинциальных спектаклей было много. Отдельной строкой стоит «Клаустрофобия» Константина Костенко, поставленная известным «антитеатральщиком» Николаем Колядой. Дикая история об изнасилованиях в тюрьме, безусловно, вызвала скандал, но на это и делалась ставка. Весьма симпатичными оказались два небольших спектакля — «Ночь Гельвера» по пьесе поляка Ингмара Вилкиста ( Могилевский театр драмы) и «Облом off», версия уже знаменитой пьесы Михаила Угарова, выполненная маленьким пермским коллективом «Новая драма». Сделанные вполне традиционно и даже незатейливо, обе истории обнаружили внимательную работу с текстом и отличные актерские работы.

Современная пьеса для провинциальных театров — это одновременно спасение и пугало. С одной стороны, артистам, уже переигравшим изрядное количество классических героев, хочется, наконец, появиться в облике «парня с соседней улицы» и поговорить сегодняшним языком. Да и режиссер, освоивший в провинции новую пьесу, серьезно подпитает огонь собственных амбиций. Но с другой стороны, зритель, привыкший к определенному репертуару, может проигнорировать подобный выпад. Поэтому чаще всего в провинциальных театрах идут на компромисс: осваивают новые пьесы на камерных площадках, осторожненько приучая к ним публику. Есть и такой момент: по причине частичного или полного отсутствия информации о пьесах, режиссер или худрук ставят то, что подвернулось им под руку.

Самым сильным впечатлением фестиваля стал спектакль «Три домика», привезенный из страны, где не существует театра как такового — из Ирана. Театральная группа «Таджробе» — один из маленьких частных коллективчиков, где все работают только на энтузиазме. «Три домика» — это современные истории трех людей, занятых в старинном иранском религиозном зрелище под названием «тазие», мистерии, разыгрываемой в мечетях, где рассказывается трагедия имама Хусейна, убитого врагами. Три человека по очереди выходят к публике и рассказывают о своей жизни на фоне беспристрастных зеркальных стен. Один из актеров некогда совершил вынужденное преступление, и теперь закон не позволяет ему выходит на сцену, что причиняет ему большие муки. Другой сидит в тюрьме, и его привозят оттуда только на представления; и однажды со сцены он видит собственную жену, сидящую в шатре местного олигарха. Третий из года в год играет главного злодея — и не может жить нормальной жизнью, потому что наивная публика, уверовавшая в идентичность героя и исполнителя, преследует несчастного актера, бросает в него камни и нападает в переулках. Казалось бы: что нам иранская Гекуба, что мы ей?.. Ан нет: захватывает это простое, нежное зрелище по полной программе. Безудержный актерский темперамент заставляет воздух вокруг гореть и рассыпаться искрами, а роскошная музыка зачаровывает. В «Трех домиках» сочетается глубоко религиозное и легкомысленно-светское, возвышенное и человеческое; здесь театр становится жизнью, не переставая быть театром.

Думай, театральщик, думай

На нынешней «Новой драме» все дискуссии были тематическими, причем темы придумывались самые непростые: «Современный текст — как это ставить?», «Табу на сцене», «Искусство без денег. Деньги без искусства» и так далее. И занятно, что к примеру, в процессе разговоров о табу стало понятно, что уже никому не хочется выяснять, можно ли на сцене ругаться матом, а самыми сложными для сценического высказывания являются вопросы религии и политики. А при обсуждении освоения современного текста стало понятно, что новую пьесу часто ставят как старую, и поэтому происходит пробуксовывание этого самого освоения. Публике подобные разговоры, разумеется, малоинтересны, она ждет результатов.

Не обошлось на фестивале и без традиционного представления новых пьес. Помимо активного господина Коляды, продемонстрировавшего несколько своих маленьких клончиков, не бездарных, но еще совсем не самостоятельных, были и весьма интересные программы. Самыми сильными можно назвать тольяттинский блок «Майские чтения» (уже известные в Москве братья Дурненковы плюс недавний дебютант Юрий Клавдиев показали работы умные, неожиданные по сюжету и яркие по языку) и своеобразный the best фестиваля молодой драматургии «Любимовка» (две пьесы из этой программы, «Демоны» Натальи Ворожбит и «Мечта о насилии» Олега Шишкина, уже на пути к сценическому воплощению). Судя по данной программе, каждый год находится все больше молодых людей, сочиняющих пьесы. Зачастую, правда, это всего лишь моментальный фотоснимок, а не картина мира. Однако на «Новой драме» не принято подводить итоги. Это рабочий фестиваль, благодаря которому режиссеры, актеры и драматурги находят друг друга.

Алиса Никольская