ДЭВИД ЛИНЧ ОТДОХНУЛ [Болгарский «Человек-подушка» Мартина Макдонаха на открытии «Сезона Станиславского»]
Известия (28-10-2004)

В Москве спектаклем болгарского режиссера Явора Гырдева «Человек-подушка» открылся фестиваль «Сезон Станиславского». Он приурочен к десятилетию премии им. Станиславского и закроется 7 декабря церемонией ее вручения. В программе фестиваля — спектакли лауреатов премии Камы Гинкаса, Петра Фоменко, Дмитрия Чернякова, Эймунтаса Някрошюса и тех, кто может претендовать на эту награду в обозримом будущем. Яор Гырдев, по мнению устроителей фестиваля, из их числа.

Прежде чем рассказать о режиссере, надо бы представить автора «Человека-подушки» Мартина МакДону (Martin McDonagh). Этот самый МакДона, которого мы у себя в России знать не знаем, уже так знаменит и титулован, что я с трепетом приступаю к написанию рецензии. Тридцатичетырехлетний ирландец (в прошлом мальчиш-плохиш, бросивший школу, ныне эпатажник, не лезущий за неприличным словом в карман) удостоился в 1996 году приза критики и приза газеты «Ивнинг стандарт», схлопотал четыре заокеанских «Тони», получил премию Лоуренса Оливье, но так и не образумился. На одной из церемоний он умудрился напиться вусмерть и вместо слов благодарности произнес речь о скорой независимости Ирландии, на другой послал на четыре английские буквы какую-то английскую знаменитость. Между тем черные комедии и ироничные мелодрамы раскрепощенного МакДоны решительно непохожи на знакомый нам не понаслышке shopping&fucking английского театра, а восходят скорее к Пинтеру и Стоппарду. Они ясно доказывают, что брутальная «новая драма» может быть не только наследницей контркультурных идей, но и полигоном для прихотливых интеллектуальных упражнений. 

В некоем тоталитарном царстве-государстве, расположенном, судя по фамилиям действующих лиц, где-то в Восточной Европе, двое следователей допрашивают писателя. Его рассказы-страшилки о жестоких убийствах маленьких детей имеют подозрительное сходство с реальными убийствами, случившимися в городе в последнее время. Слабоумный брат писателя, над которым в детстве систематически издевались родители, тоже арестован. Это он сделал некоторые рассказы своего родственника былью.

Причудливая пьеса МакДоны, в которой черный юмор бьет ключом, а сюжет, словно русло своенравной реки, то и дело совершает неожиданные повороты, кажется литературным эхом самых разных авторов. Вот повеяло Эдгаром По. Вот прошелестел вдруг Владимир Набоков. Кафкой пахнуло. Германом Гессе отозвалось. Славомиром Мрожеком всерьез припечатало. Эта постмодернистская жизнь внутри придуманных миров и становится, по сути, прямым сюжетом пьесы.

Не политические репрессии и насилие в семье, а то, насколько вторая реальность может влиять на первую…. и как первая преломляется во второй, — вот настоящая тема «Человека-подушки».

Тема стара и восходит к романтизму (в конце концов Э. Т. А. Гофман был увлечен взаимодействием вымысла и действительности ничуть не меньше экстравагантного ирландца), но опусы новой звезды британской драматургии зафиксировали важный ее поворот. Часто ли вы видите вокруг себя маньяков и убийц, землетрясения и наводнения, перестрелки и пытки? Между тем вы окружены ими ежедневно. Киношный, телевизионный и виртуальный миры стали для современного человека куда реальнее и, главное, куда актуальнее, чем тот, в котором он живет на самом деле. Именно они формируют сознание. 

Вторая отраженная реальность беспощадно задавила реальность первую. Эту первую мы уже почти не замечаем, о второй помним ежеминутно.

Поставивший «Человека-подушку» в драматическом театре Варны Явор Гырдев очень верно уловил, что пьеса МакДоны — это старая тема в новых прелагаемых обстоятельствах, очередной виток постмодернизма, где полем для игры в бисер стало не только пространство культуры, но и вообще вся аудиовизуальная среда, окружающая современного человека. Не знаю, читал ли МакДона всех тех авторов, что я перечислила выше (школу-то он ведь бросил), но если и читал, они вошли в состав его пьесы не непосредственно, а преломленные современным кинематографом и телевидением — Дэвидом Линчем (чего стоит одно название «Человек-подушка»), Стивеном Кингом, всякими реалити- и ток-шоу. И действие спектакля Гырдева, происходящее в большом кубе с прозрачными стенами, где персонажи живут, как большие рыбы в маленьком аквариуме, конечно же на эту генеалогию прозрачно (во всех смыслах) намекает. Гырдев не интерпретирует пьесу, он лишь правильно подыскивает для нее сопоставительное пространство, и этого (особенно при добротной игре болгарских артистов) оказывается достаточно, чтобы превратить его изящную постановку из очередного элемента второй реальности в то, что называется простым, но все реже употребляемым словом «искусство».

Марина Давыдова


Вернуться к прессе
 
 Ассоциация «Новая пьеса», © 2001—2002, newdrama@theatre.ru